Стыдно за своего ребенка

 

Мне часто бывает стыдно. 

За себя.

А за своих детей - редко.

Вот очень редко.

Иногда ещё бывает чувство такое, когда мне хочется, чтобы мой ребенок был... ну, круче что ли, чем он есть: сообразительнее, смелее или ловчее (ловчее - правильно так говорить, интересно?). Но это не стыд. Это его репетиция такая. Демо-версия. 

Мы на днях познакомились в отеле с одной замечательной женщиной Натальей. У нее ребенок тоже с кохлеарной имплантацией, как и моя Катя.

 

Мы на этой почве с Натальей немедленно подружились, и оказалось, что она очень продвинутая, и у нее даже своя методика реабилитации есть.

Наталья считает, что реабилитация - она как спорт: тут нельзя расслабляться и останавливаться. 

 

И вот мы с ней болтаем, и тут к нам подбегает моя Катя, которая играла с подружками в прятки. 

Кате - 5 лет, она вполне себе коммуникабельна и, как мне казалось, воспитана.

Катя немедленно знакомится с Натальей, показывает ей свою игрушку.

 

И Наталья спрашивает:

- Не пойму, это кто, Кать? Бегемотик?

А Катя вдруг выдаёт:

- Это же медведик. Вы что, ку-ку?

 

Я не знаю, где она цепанула эту фразу: может, у брата - она ж постоянно тусит со взрослыми ребятами, может, в мультике каком.

Но мне стало ужасно неловко.

Стыдно мне стало.

- Наталья, извините нас, пожалуйста, - говорю я, и выразительно смотрю на дочь.  

- Катя, нельзя так говорить! - строго произношу я. 

Настолько строго, что Катя расплакалась, и потом уже ни извиниться, ни нормально попрощаться с Натальей не смогла.

 

Стыд - это чувство, которому нужны зрители. Ну те, перед которыми нам и будет стыдно.

 

В данном случае это Наталья, которой мне в идеале хотелось бы понравиться.

Она, кстати, адекватная, и отреагировала отлично, сказала: "Да всё в порядке. Это же ребенок!"

Ребенок - да. Но это мой ребенок.

Стыд - это моё чувство, не Катино.

Это мне с ним надо справляться.

 

Катя-то не от стыда рыдает, а от того, что мама хмурится и разговаривает так непривычно строго, как Снежная Королева. 

 

Чтобы справиться со стыдом, мне нужно признать собственную уязвимость и неидеальность. 

У идеальных мам дети такое не выдают, это только у меня. 

Слушайте, ну да, я не мать года. Но когда я молодец, мне же не хлопают, вот и когда я налажала с воспитанием - не осуждайте, пожалуйста.

 

А ещё мне захотелось побыть Катиным адвокатом. Я сказала Наталье, что обычно Катя так себя не ведёт, просто сегодня устала, и, видимо, ляпнула, не подумав.

 

Я сама испытала стресс. Стыдостресс.

Обычно в стрессе у человека две реакции: бей или беги.

То есть либо агрессировать на Наталью, которая вообще не причем, или на Катю, либо схватить ребенка и сбежать в номер под предлогом важных дел...

Кажется, в данном случае, я выбрала "бей" (словесно, конечно) и метнула грозный взгляд на виновницу стыда.

 Та и зарыдала.

 

Я знаю, что это чувство - стыд - основано на страхе быть отвергнутым группой, ведь тысячелетия назад одобрение племени было ценным ресурсом и гарантией, что тебя не прогонят из теплой пещеры.

 

Я всем сердцем, до дрожи люблю своих детей. Я не хочу, чтобы их прогнали из теплой пещеры, потому что они дерзят соплеменникам. 

Если их прогонят, я пойду с ними. На мороз.

 

- Катя, ты поняла, что нельзя так говорить, это невежливо? - спрашиваю я Катю уже в номере, наедине. Закрепляю пройденное.

- Поняла.

- Что ты поняла, Катюш?

- Что нельзя говорить взрослым "ты что, ку-ку?"

- Правильно. А почему?

- Потому что ты тогда страшно глаза таращишь...