Они столкнулись на парковке возле торгового центра. Он как раз собирался выехать, а она неудачно поставила машину прямо перед ним.
Нервно выскочив из-за руля, он взглянул на неё и подумал:
«Какое небесное создание! Губы – как акварель, волосы пахнут подснежником, а ножки – словно у нимфы из заповедного букового леса!»
Подумав всё это, он крикнул ей:
- А ну назад! Другого места не нашла корыто своё воткнуть, индейка компостированная?
Она взглянула на него из-за руля и подумала:
«Вот это мужчина! Наверное, его объятия похожи на ночной бархат, а его глаза – бесовские омуты, в которые хочется броситься очертя голову!...»
И ответила вслух не менее громко:
- Поори ещё там, волчара спамообразный! Где хочу – там и ставлю!
«Принцесса! – подумал он. – Наверняка умеет восхитительно играть на фортепиано и её пальцы, порхающие над клавишами, проворны как маленькие шустрые мотыльки…»
Но дабы не терять лица, вслух он произнёс:
- Я что-то не вкурил, шайба криволапая. Тебе монтажкой в лобовуху давно не прилетало?
Она злобно сверлила его акварельными глазами и сжимала свои пальцы-мотыльки в крепкий и далеко не безобидный кулачок.
«Великолепен! – думала она. – Просто великолепен! Готова спорить, за его показной мужской грубостью таится тонкая и ранимая душа – словно улитка в раковине. И разбудить эту улитку, безусловно, можно только верой и нежностью…»
А вслух она огрызнулась:
- Захлопни помойку, поц, пока проблем не нажил! Иначе на инвалидке с ручным управлением ездить будешь!
«За такой женщиной можно смело идти на край света или на сибирскую каторгу! – думал он. – Образ жены декабриста написан с неё! Она исполнена величия и внутреннего достоинства!»
После чего пнул её машину в колесо и сказал:
- Ты бессмертная, что ли? Я тебе щас твои права засуну в то же место, которым ты их заработала!
Случайные прохожие оглядывались на двух конфликтующих автомобилистов и никто не хотел ввязываться в ссору.
«Сейчас он красный и злой, - думала она, решительно вылезая из машины. – Но в другое время у него наверняка обезоруживающая улыбка и он – душа любой компании, особенно если в ней есть женщины…»
Вслух же она закричала, переходя на визг:
- Освободи дорогу, долбодятел! Один звонок – и тебе твою руину тоже кое-куда засунут, по самый бампер! Одни габариты мигать будут!
«Не женщина, а островок ласки и безмятежности! – подумал он, вынимая с заднего сиденья бейсбольную биту. – В нашем спятившем мире ей приходится играть роль сильной бой-бабы, но это лишь внешняя обёртка, декорация. На самом деле она чиста и целомудренна».
При слове «целомудренна» он врезал битой по фаре оппонентки и на асфальт посыпались осколки.
- Я не шучу, корова! – крикнул он. – Второй удар будет уже по рогам!
«Он бесподобен в своём неправедном гневе! – подумала она, доставая верный газовый баллончик. – Полон неукротимой ярости и животной силы, которой хочется немедленно поддаться, отринув всё тщетное и наносное».
И распылила ему в нос струю из баллончика. Бум! Щёлк! Ах! Ап-чхи!
- У-у-у-у, обезьяна горбатая!
- А-а-а-а, шмурдяк ушастый!
Подравшихся растащили охранники парковки. В медпункте они сидели рядом.
- Слышь, ты? – позвал он, держа на глазах платок. – Ты здесь, ворона крашеная?
- Здесь я, здесь, - сказала она над ухом. – Чо хотел, сайгак стерилизованный? Добавочки надо?
- По ходу, ты кобра ещё та, - проворчал он. – Но тебе кто-нибудь говорил, что твои губы – как акварель, а волосы пахнут подснежником?
Она помолчала, потом нашла его руку и легонько пожала:
- А ещё я неплохо смотрюсь в свадебном платье, - сказала она. – Уже проверено...
Свежие комментарии