- Ей, дамочка, идите-ка сюда, - Дарью окликнула странного вида женщина. Ее хитрые, вороватые глазки цепко держали внимание. Испитое лицо и грязная одежда вызывали неприязнь.
- Так ты, что ли, мачехой моей дочки будешь, - женщина усмехнулась, - повезло паршивке, денежки у тебя, видно имеются, - она беззастенчиво рассматривала Дарью.
У Даши подкосились ноги. Она буквально упала на садовую скамейку:
- Вы мать? Какая же Вы мать? Вы же еще в роддоме на нее отказ написали? - У Дарьи от волнения срывался голос, - она же слабенькая была. Мы всю душу, всю жизнь в нее вложили. А Вы ее бросили.
- А мне плевать, вас никто не заставлял. Я вот из заключения освободилась. Умные люди подсказали: сиротам после детдома государство квартиры дает. Будешь жить у дочки, чай, родную мать не выгонит. А здесь вы со своим удочерением. Это что же получается, ты меня квартиры лишила? - женщина хищно прищурилась и задышала зловонным перегаром прямо в лицо Дарье.
- Я вот что думаю: вы мне должна квартиру купить, ущерб, так сказать, компенсировать. А то я доченьке своей расскажу, кто на самом деле ее мама родная.
- Мне надо с мужем посоветоваться, - прошептала Даша, - зовут Вас как?
- Зинкой, - ответила женщина, -завтра жду тебя здесь, а то могу и в гости наведаться, мы не гордые, -нагло ухмыльнулась она, - денег дай, а то со вчерашнего голодная.
Даша быстро сунула ей в руку 500 рублей и быстрыми шагами удалилась.
... Доченька Олечка была для Владимира и Дарьи светом в окне. Своих детей им Бог не дал, поэтому всю любовь и заботу они отдали этой, такой родной и любимой девочке. За семнадцать лет она выросла из болезненной малышки в умную и красивую девушку. Родители не стали скрывать, что она приемная. Ложь никогда до добра не доводит. И теперь, когда появилась Зинаида, Даша боялась не правды, а то, что у ее доченьки, как только она увидит свою биологическую мать, будет душевная травма.
Весь вечер родители обсуждали, как защитить своего ребенка. Говорили громко, эмоционально, и не слышали, как с курсов вернулась дочь. Оля все проняла, но для родителей сделала вид, что ничего не слышала.
Владимир хотел обратиться в полицию, Дарья надеялась убедить Зину не травмировать дочь:
- Она же мать, должны же быть хоть какие-то чувства, - говорила Даша.
- Да какая это мать, - возмущался Владимир, - ты, главное, денег ей не давай, а то потом не отцепится.
На следующий день супруги, волнуясь, пришли в парк. Зинаида, уже в изрядном подпитии, стала нагло ухмыляться:
- Господа какие! Буржуи. Деньги принесли? А то расскажу доченьке, кровиночке своей, кто ее мать.
- Вот моя мать и отец, - звонкий девичий голос разрезал пространство парка. С соседней аллеи к ним приближалась Оля. Она обняла родителей.
- Ты не только меня бросила, ты теперь шантажируешь людей, которые меня вырастили? И это вместо благодарности. Что у тебя вместо сердца? - Оля уверенно и твердо смотрела своей биологической матери прямо в глаза. Зина тут же сменила тактику:
- Кровиночка моя, - завыла она притворным, пьяным голосом, - иди к своей мамочке родной. Что же ты меня на чужих людей променяла?
Оля молча обняла своих родителей, которые никак не могли прийти в себя от того, что произошло, и повела их домой.
- Денег, денег хоть на опохмел дайте, - кричала им в след Зинаида. Но никто не оглянулся. Она еще несколько раз пыталась приставать к семье на улице, денег требовала. Потом исчезла. Наверное, опять в тюрьму попала.
Свежие комментарии